Помнить.

[Wondering-Wizard]

Долго же я это писал. Без музыки, как обычно, не обошлось, но увы, как ни печально, сервис больше не доступен (и все треки из старых постов тоже канули..). Да и ладно.
Моя интерпретация последних событий Легиона, встречи в Каражане и вообще всей истории. Авторский произвол. Почему бы и нет? Рейтинга нет, а что вы додумали – остается на вашей совести.
Предупреждение: много драмы. Просто кошмар!




***
- А я им говорю, вы это… тыкните в нее, что ли. Ну, в аномалию. И они взяли и тыкнули! - хихикая, Кадгар натянул на ногу сапог и осмотрелся в поисках второго: тот лежал далеко, а вставать он еще был совершенно не готов, поэтому ситуацию спасла аркана. Простой но ладно сшитый походный сапожок без свойственных для магической обуви витиеватых узоров на кайме прилетел в руку архимага и тут же был надет на вторую ногу. - Логика – замечательная вещь, но как показал процесс эволюции, у нее есть слабые места.
Он замолчал, с любопытством обернувшись на сидевшего рядом мужчину. Медив был глубоко задумчив и, кажется, пропустил последнюю тираду своего ученика. Кадгар невольно залюбовался им. В который раз. Маг выглядел безупречно. Ровная мантия без единой складочки была затянута на все застежки; волосы собраны в аккуратный хвост, даже сапоги блестели, словно только что начищенные. И кто бы мог подумать, что несколько минут назад, на этой самой мантии… Ох. От воспоминаний и закруживших перед глазам образов внутри потеплело, и верховный маг тряхнул головой, прогоняя наваждение. Как же легко он терял концентрацию!
- И все-таки я был бы очень рад, если бы ты помог нам… мне. Там, на Азероте. Легион отброшен назад, но лишь на время. Лей-линии дрожат под Гробницей, и я уверен, что все происходящее в Сурамаре – лишь способ ослабить нашу бдительность к Расколотому берегу. Кил’Джеден выжидает и копит силы, и то, что он готовит… У меня такое чувство, что мы действительно вскоре решим судьбу мира… возможно даже не одного. Это, знаешь ли, нагнетает.
- Да, бывает, - согласился Медив. Кажется, его мысли уже были не здесь.
Кадгар вздохнул и скрестил ноги перед собой. Действительно, что тут скажешь? Эта тема поднималась уже не раз, и каждый раз Медив уклонялся от ответа. Не хотел говорить ему «нет»? Ведь чем бы ни грезил верховный маг, фигуры были расставлены, а правила озвучены. Собственные амбиции и желания были неуместны, и эти правила устанавливал не он. А если бы даже и он – стал бы он что-то менять? Поддался бы личному? Ответ был очевиден. Слишком многое на кону.
Сияющий магический купол над ними переливался серебристо-лиловыми цветами. Где-то за ним вился спокойный и мощный водоворот облаков. Купол едва ли пропускал звук. Возможно звуков за ним просто не было, только один бесконечный, глубокий гул пустого пространства. Быть может даже его рисовало воображение, не готовое смириться с абсолютной тишиной. Пустая, совершенная красота.
Кадгар поднялся на ноги, стряхивая с робы несуществующую пыль. Медив поднял на него глаза. В каких неизведанных вселенных побывал только что этот взгляд?..
- Знаешь, ведь это может быть наш последний… - ему не дали договорить тонкие пальцы, мягко накрывшие его рот. Страж оказался рядом в мгновение ока.
- Тшш. Не говори так, - Медив погладил его губы, проследив взглядом за траекторией движения своих пальцев: вот они перенеслись на щеку, висок, вплелись между прядок волос, и у Кадгара уже снова едва ли ноги не подкашиваются, сердце трепещет запертой птицей, а купол, космос, фон уже расплываются, оставляя в поле зрения одного лишь Его. - До завтра, мальчик мой.
- До завтра…

***
Восемь ударов колокола. Восемь часов. Монахи в алых робах спускаются по ступеням собора, и двор, окрашенный в закатные цвета, на некоторое время наполняется тихими звуками шагов, перешептываний и шелеста одежд. Двое магов сидели на скамье, скрытой под длинной тенью раскидистого дерева: их украшали простые льняные одежды, и даже Хранителя было сложно узнать без его обычной расшитой перьями мантии и с аккуратно вычесанными, свободно струящимися по плечам волосами цвета воронова крыла. Кадгар так и вовсе смахивал на одного из монастырских послушников, и поэтому парочка оставалась незамеченной.
Руки Медива были вытянуты перед ним, и воздух на кончиках его пальцев переливался арканой. Едва прозрачная вначале она становилась все более насыщенной и плотной, окрашиваясь в свои лиловые оттенки: единый поток разделялся его пальцами на нити, подобно шерсти на ткацком станке. Пальцы мага двигались быстро и изящно, каждое движение было отточено до миллиметра, но в то же время казалось искусной импровизацией. Нити сплетались в замысловатый узор, образуя целый каскад переплетений и узелков, сверкающую чистой энергией паутину.
- Запоминай. Эту ловушку практически невозможно почувствовать и обойти, не говоря уже о том, чтобы обезвредить. Такие паутины плетут колдуны-нерубы в подземельях под снегами Нордскола. О нет, я там не был. Я не думаю, что их вообще стоит тревожить. Сейчас это неоправданный и бессмысленный риск. Книги, малыш. Это все книги. Но слушай же. Один конец потока всегда должен оставаться у тебя, не выпускай его из своего силового поля. Так ты сможешь сразу понять, что кто-то угодил в ловушку. Или даже прошел рядом – нити будут вибрировать от колебаний чужой энергии. Отпустишь – натяжение ослабнет, и паутина станет бесполезной. Давай, попробуй.
Кадгар, жадно внимающий рассказу и буквально пожирающий взглядом фиалковые нити, натянутые между пальцами Медива, мелко закивал и закатал рукава рубахи.
- Так, два круга… магия природы… один сюда… И'р… Кхатур… - бормотал он, нахмурив брови и вспоминая пассы Хранителя. Его пальцы слегка дрожали от напряжения – это заклинание не использовало стандартные рунные печати, призванные концентрировать потоки в руках чародея, это делало аркану более гибкой и пластичной, но менее послушной и совершенно нестабильной. Приказ шел сразу из мыслей, и никакие четкие правила общепринятой системы сигилов ей не были писаны. Да, Кирин-Тор не одобрил бы такой магии.
Воздух между его пальцев задрожал словно рябь на воде, вытягиваясь в жгутики арканы, истоньшаясь и распадаясь на связки нитей. Один узелок, еще, сюда связочку, теперь через одну… Кадгар даже язык высунул от усердия. Теперь вот так, да, совсем как штаны залатывать. Теперь вот сюда, давай, милая, та-ак… Тьма!
Архимаг перевел виноватый взгляд на Стража. Его пальцы были спутаны нитями.
- Аккуратнее надо быть, Кадгар, - Медив с легкой улыбкой набросил на него свою сеть, опутывая, плавно поглощая нити с его пальцев, и неспешно притягивая его к себе. – Не позволяй мыслям отвлекать тебя. А то запутаешься… и все. Ты пойман, и выхода нет, – рука мага сжала его плечо, не давая отстраниться, а прохладные пальцы дотронулись до лба, слегка обжигая все еще дрожащей на кончиках энергией. – «Запрещенные чары севера». Вспомни, куда ты ставил эту книгу.
- …Пятая секция, третий шкаф, вторая полка сверху, - отстраненно пробормотал Кадгар. Его руки были все еще связаны сверкающими нитями, и недосягаемая близость Медива пьянила: небрежно отогнутый ворот, его пальцы, его губы манили, и последнее о чем он мог подумать – это об обветшалом фолианте в библиотеке Каражана.
Порыв ветра взъерошил его волосы и приподнял полы льняной накидки Стража. Солнце садилось, и последние лучи преломлялись в тусклых витражах, окрашивая траву перед ними во все цвета радуги. Алый монастырь готовился ко сну, и никто не обращал внимания на двух магов, целующихся на скамейке во внутреннем дворе.

***
Внизу под ними проплывали кучевые облака, и воздушные элементали кувыркались в потоках воздуха, играя с клочками туч и солнечными зайчиками. Укромней места сложно было представить – здесь их найти мог разве что Ал’Акир, да только и у него явно были дела поважнее, чем подсматривать за уединившимися на небесной платформе магами. Их сбившееся дыхание мгновенно растворялось в ветре.
Кадгар не сразу сфокусировал взгляд на черноволосом мужчине – его грудь стиснула упоительная нежность, пронизавшая тонкими электрическими разрядами все тело, от затылка до кончиков пальцев, а сердце даже и не думало сбавлять темп. Медив оперся локтями по обе стороны от его лица и просто улыбался, запыхавшийся точно также, как и он. Облака делали вид, что не смотрят.
Уже минутами позже, когда они оба лежали рядом, лениво и довольно потягиваясь, нежась под солнышком и просто позволяя себе мгновения легкомысленной расслабленности, болтая ни о чем, Медив внезапно посерьезнел.
- Будь осторожен.
Кадгар удивленно посмотрел на него, даже приподнялся, едва не сев.
- Ты что-то видел? – чародей не говорил ему такого даже на Дреноре. Даже в Запределье. Даже когда посоветовал отправиться в эту чертову Запредельную Тьму. Медив повернулся к нему, обняв его лицо ладонями. В этом простом жесте была неизмеримая нежность, и все же его сверкающие зеленью глаза смотрели на Кадгара серьезно.
- В Башне разрыв. Собери героев, почистите ее от паразитов. Только не развалите мне там все, итак одного окна недостает по твоей милости, а бедного мертвого Мороуза не пускает починить там все этот сбрендивший Смотритель. Его тоже надо бы убрать.
Архимаг только кивает, но улыбка так и просится растянуться на его губах. Он знал, что утром его обязательно посетит мысль о Каражане, и что он должен был выслушать слова Пророка, который уже не раз направлял его и давал столь ценные советы, но сейчас ему просто необходимо было не терять ни единого мгновения их встречи. Поэтому Кадгар обнимает его вновь – крепко, словно платформа под ними могла растаять в любой момент, нежно, словно маг был подобен облаку, и совершенно отчаянно, как будто в последний раз.
- Знаешь, я счастлив. Вот прямо сейчас. Я… – остаток его фразы утонул в порыве ветра.

***
-Медив…
Он узнал его сразу, как только яркая вспышка арканы осветила цветом фуксии его затылок и расколотый пол. Преданное забвению, но не забытое ощущение его магии. Не призрачное Эхо, обитавшее в Каражане, не искусная иллюзия, не бледная тень. От Эха уже давно не щемило сердце, иллюзии не проходили проверку разума, а воспоминания стали призрачным отражением самих себя.
Он узнал его, и потерял дар речи, на несколько секунд застыв, как вкопанный и слушая только звон в ушах. Все остальные звуки остались снаружи: удаляющиеся шаги героев, мерный гул медленно рассыпающегося под ногами пространства, вода, огонь, тихий скрип Атиеша под пальцами. И когда Кадгар повернулся, сердце дало сбой.
Живой, он стоял перед ним.
Все, что он забыл, все, что заставил себя забыть, все, что бесчисленные события прошедших лет оттеснили на задворки памяти, всплывало перед глазами, обжигало искрами невидимые шрамы, таяло, рассыпалось под пронзительным взглядом его бывшего учителя. Под этим взглядом Кадгар снова чувствовал себя юным мальчишкой И это ощущение… опьяняло.
Словно в один момент упали защитные стены и паттерны, которые он лично возводил все эти годы. Сложно было только поначалу: люди видели в нем мудрого старца, ожидали от него большего опыта, чем он мог предложить, и потому единственное, чем он мог оперировать – были знания. Все, что он мог вспомнить из своего обучения в Кирин-Торе. Десятки, сотни томов, прочитанные в Каражане. Маленькие хитрости, которым его обучил Медив.
Тогда Кадгар чувствовал все, но ничего не понимал. Все, что его окружало, представлялось ему чем-то невыносимо неуместным. Даже в Запределье, где, казалось бы, проблемы выживания были поставлены во главу всего. Он не понимал людей, не понимал их глупые разговоры. Не понимал дренеев с их инопланетным мышлением. Не понимал Наару, мышление которых вообще не поддавалось вербальному описанию. Прошло очень много времени, пока он свыкся с миром. Научился. Смог разговаривать с окружающими. Все еще плохо, но хоть как-то. Ему стали милы все эти привычки, быт, разговоры и настроения. Он научился любить мир, извлекать из него какие-то свои смыслы.
Ему все еще было сложно, потому что продолжало казаться, что он чувствует не то чтобы больше, но ощущает какие-то еще вещи, какое то «что-то еще», которое он все так же, как и раньше, не мог сформулировать. Только раньше он не мог сформулировать вообще ничего, и мог в основном только заучивать и предполагать, но это что-то было в воздухе уже тогда. И вроде бы это самое нужное из всего, что может быть нужно, самое то, ради чего стоит жить, искать. Но вместе с тем – может быть именно оно всегда отделяло его от всех остальных. И все еще отделяет.
Где теперь это «что-то еще?» На его месте теперь какая-то немота. Он не понимал – оно все еще там или его уже нет; оно было или он его просто выдумал. Был только один способ узнать: вернуться туда, когда оно было, чувствовалось со всей тогдашней глупостью, всей этой юношеской дурью, всей неспособностью разговаривать, всем этим… Да. Всем этим неуместным. Оттуда может быть видно.
И теперь он вернулся. И теперь он узнал. Медив обнулил все эти годы, свел полученный им опыт, каким мало кто из смертных мог похвастаться, к абсолютному нулю одним своим взглядом.
…Он говорит о том, что Медив был бы ценным союзником в сражении с Легионом.
А хочет спросить как он выжил, почему не дал знать, что жив, где пропадал столько времени?..
Он говорит о силе Хранителя, о магии.
А хочет сказать о том, как сильно он скучал.
У него не находится слов, а внутри взрываются звезды и умирают целые миры.
Герои покидаю платформу через его портал, созданный магом на автомате, а Медив, обернувшись птицей, исчезает в зеленоватой дымке.
И тогда Кадгар вспомнил еще.


- Я хотел бы увидеть тебя. Коснуться в реальности.
- Чем же тебя не устраивает эта реальность? Ты же видишь меня? Чувствуешь?… - Медив поднял его голову за подбородок, - Не ври, что не чувствуешь.
Конечно он чувствовал. Подушечки его пальцев были мягкими, словно маг никогда не занимался никакой грязной или тяжелой работой. Ни ядовитая алхимия, ни горячий металл не повредили его руки, и черно-угольные ногти были идеальными. Это всегда поражало Кадгара: его собственные пальцы, даже скрытые перчатками, каким-то образом все равно были намного грубее, вечно в каких-то царапинах и ссадинах.
- Я хотел бы помнить обо всем.
- Ты помнишь все здесь. Сейчас.
- Но я хотел бы помнить всегда! Почему я должен забывать?.. Это нечестно.

-Стой!! -Кадгар закричал, его голос оборвался вороньим криком, и маг устремился вслед за Медивом. Ледяной ветер Круговерти неприятно ворошил перья. Здесь не было привычных воздушных потоков, он летел словно сквозь густой кисель, и каждый взмах чёрных крыльев будто прорезал плотное пространство, толкая птицу вперёд. Все звуки исчезли, уступив место ровному, тихому гулу, пронизывающему все вокруг. Он видел, как в космической бездне, под его крыльями, дрожащими на звездном ветру, стирающимися о шершавый мрак, в омуте плеяд разворачивала свои рваные плети бесконечная тьма.
- Медив!.. - голос не прозвучал, он словно каркнул внутрь себя.
Впереди мелькнули знакомые перья. Пространство вокруг них комкалось, искажаемое разворачивающимся порталом. Нет, он не может упустить его! Не в этот раз! О, Медив явно недооценил его. Окружающее пространство, сотканное из чистой магии, охотно поддалось настойчивости седого мага, пропуская его сквозь себя как нож сквозь мягкое масло, позволяя перенести себя дальше и быстрее. Ещё одно усилие... Кадгар из последних сил рванул вперёд, прямо в исчезающий портал, цепляясь когтями за чужой хвост и обхватывая помятыми крыльям тёплое птичье тело. Живое, живое!! Собственное сознание словно ухнуло сквозь пласт реальности, и в какой-то момент он потерял ориентацию в пространстве. Стало дурно, зрение помутилось, в ушах резко зашумело, оглушая перепонки звонким звуком после тишины Круговерти.
Он лежал плашмя на мокрой траве, и вокруг его шеи сжималась чужая рука. Тяжёлые капли падали на лицо, и маг над ним молчал. Он мог бы оглушить его, заморозить, но Медив медлил. Кадгар раскинул руки в полной капитуляции.
- Медив...
- Я же сказал. У нас разные пути, Кадгар.
- Неужели… неужели ты не хотел почувствовать?.. Кожу. Запах. Дыхание. Тепло. - он шептал, глядя в глаза цвета изумрудов, и чувствовал под собой холод мокрой земли. Интересно, он ощущал ее во сне?.. - Я все вспомнил. Ты был рядом все это время. Каждую ночь. Каждый сон. Почему ты не пришел ко мне? Почему не дал себя найти? Не подал знака? - его голос становился надрывнее с каждой фразой. - Каждую ночь... ты снился мне каждую ночь. Все эти годы.
Дождь усилился, его плотная роба была насквозь мокрая, как и мантия Хранителя, но маги не двигались с места. Только хватка на горле Кадгара слегка ослабла.
Медив смотрел на него, и выражение его глаз менялось каждую секунду. Как лучи солнца, прорезающие листву подобно калейдоскопу, меняют ее оттенок, так и его зеленые радужки почти неуловимо изменяли свой цвет.
- Тебе было этого мало?..
Мало?.. В голове седого мага развернулись тысячи воспоминаний. Каждая ночь, проведённая с Медивом. Их разговоры, их близость. Словно целая жизнь, в которой он не принимал участия. И все же он там был. Именно он, настоящий, навеки юный черноволосый мальчик, искренне преданный своему учителю. Каждый сон - маленькая жизнь, каждый сон - урок для обоих. Сколько миров они посетили?.. Как глубоко открылись друг другу? В каких ролях проявили себя? Боги, этих воспоминаний хватило бы ему на всю оставшуюся жизнь.
А сейчас? В какой роли он сейчас? Он помнил свою жизнь в Башне, потом помнил этот мир уже без Медива. Лишь обрывочные воспоминания юности и фрагменты снов, ускользающие с каждым утренним вдохом. Мимолетные мысли, несмелые фантазии, случайные любовники, которые становились ночными собеседниками, ночные собеседники, которые давали шанс забыться на несколько часов - все те, в которых он искал и не находил того, о чем тосковала душа. Приключения, обязанности, ответственность, уверенные цели и слепые амбиции, защита мира и напутствие героев - чтобы заглушить тоску. Он заглушил ее. Подавил – нельзя ведь жить одним прошлым. Он был весел и непринужденен, редко давая себе вспомнить и предавшись добровольному забвению. Шли дни, он вжился в свою незамысловатую роль и не знал альтернативы. Продолжал видеть сны и забывать их каждое утро. Помнил лишь обрывки, ускользающие сквозь пальцы, растворяющиеся в повседневной суете.
Он вспомнил, почему отправился в Каражан. Он увидел это во сне. Тогда Медив сказал ему, что разлом на месте Башни расширился, и необходимо закрыть его. Он держал его лицо в своих прохладных ладонях, и его тонкие холеные пальцы гладили его заветрившуюся щеку. Он помнил это ощущение; мягкие, слегка пружинистые подушечки, ласково приподнимающие едва отросшую щетину. Когда он проснулся, на щеке все ещё остывало прикосновение, оно исчезло только когда он коснулся его собственными пальцами. Именно поэтому Кадгар запомнил сон, принял сказанное за видение, за шепот собственной интуиции. Но Медив ведь не мог указать ему путь лишь для того, чтобы встретить его так... Холодно.
Шершавое слово обожгло пересохший язык, и Кадгар сглотнул.
- Как я могу быть уверенным, что все сны... что там был ты, а не плод моего воображения? Я ведь теперь даже не уверен в реальности настоящего.
Настоящего… Словно все это было не для него. Словно он, как и все годы был лишь промежуточным звеном. Медиатором между волей Пророка и остальным миром, ведь верховный маг постоянно был в самой гуще событий, и к его мнению прислушивались обе фракции. Как и к слову Пророка в своё время.
Что ж, это было более чем реалистично. Мысли и планы Стража должны были предусматривать множество ходов вперёд и не останавливаться на мелочах. И уж тем более не зацикливаться на прошлом. На личном. Но... он ведь тоже был лишь человеком.
Медив вздохнул, убрав руку и поднимаясь. Холодная вода стекала по его лицу, делая черты еще более острыми. Каким же усталым он выглядел!
-Все твои силы были направлены на выживание. Люди слушают тебя. Любят. Ты не должен был тратить время на меня.
Понимание пронзило сердце Кадгара раскаленной иглой. Вот значит как... Маг-затворник, большую часть своей жизни проведший в полузабытье, запертый за когтистыми амбициями демона и непомерной силой Стража. Однажды убитый собственным учеником и другом. Из-за своей силы видимый любым демоном как на радаре. Всю жизнь сторонящийся людей. Неудивительно, что к ученику он больше не явился. Но не могло же быть, что…
- Медив... все эти годы… эти долгие годы ты был один?
Вместо ответа Хранитель развернулся, исчезая в завесе дождя. Кадгар, недолго думая, бросился за ним, поскальзываясь на мокрый камнях.
- Медив!.. Учитель! Да что же это такое… – Ситуация повторялась. В праведной ярости верховный маг выругался и отправил вперед огненный шар. И едва успел отпрыгнуть в сторону от чародейской стрелы, разбившей землю у него под ногами.
- Какие бы великие цели ты не преследовал, ты мог бы хотя бы показаться мне! Дать почувствовать себя! Подать знак, что ты жив! Нет, сны не считаются!! – Скачок, и он увернулся еще от одного залпа стрел, но следующая чародейская вспышка все же настигла его – к счастью выручил щит, и Кадгар устоял на ногах. – Давай, убегай снова, говори загадками, брось меня посреди этого… этого… где это вообще?! – он швырялся в его сторону всем, что придет в голову, за вспышками летели огненные глыбы, с шипением разрезая стену дождя, а за глыбами ледяные шипы, оставляя за собой тонкую паутину замерзшей воды, – ..А потом приходи во сне и будь таким же ласковым, словно ничего и не было. И я ведь поверю, растаю, и все там будет хорошо! Я ведь не смогу оттуда сбежать. Медив!! Арргх!
Силы кончились. Со злости пнув ближайший булыжник, Кадгар устало прислонился к нему, только теперь осматриваясь. Место походило на Расколотый берег, но из-за дождя видимость была почти нулевая. Едва переведя дух, маг тяжело вздохнул и побрел куда-то в сторону. Его слегка шатало, ботинки промокли насквозь, но он не обращал это никакого внимания.
- Знаешь, я все понимаю. Ты прав. Это все блажь. Прошлое, его надо отпустить. Мир, Легион, Путь… это все намного важнее. Есть более важные вещи. Цитадель… мы почти готовы штурмовать ее. Гробница… Мне просто нужно смириться. Как просто было, когда я не помнил всего! И как мудро ты придумал. Ни боли, ни тоски, лишь грезы и воспоминания, растворяющиеся в первом утреннем свете. Ваша мудрость – безупречна, Мастер. Как же мне ее не хватало! - Кадгар засмеялся, но грудь уже стискивало липким ужасом, а в горле стоял ком, и следующая фраза оборвалась горьким криком, – ..Только не приходи больше в мои сны!! Умоляю, оставь меня хотя бы с толикой рассудка, что у меня осталась. Слышишь, Медив? Не приходи!.. – конец фразы был оборван – его рот накрыли чужие пальцы, а глаза секундой ранее были ослеплены на мгновение яркой вспышкой арканы.
-Мальчишка. Смелый, отчаянный, глупый, - Его голос ничуть не изменился. Точно так же пробирал до костей свои низким, проникновенным звучанием. Каждое слово – будто чеканная буква магемы, щедро насыщенная смыслом и исключающая все лишнее.
Магический купол скрыл их от дождя, но по щекам Кадгара все еще катились тяжелые капли. Медив наклонился к нему – его глаза отражали те же чувства, которые бушевали внутри седого мага. Боль, страх, разбитая, но еще теплящаяся надежда. Нежность. Страсть. Секс. Любовь. И еще там было это.
И тогда он поцеловал его. Медленно, словно в мире больше ничего не было, кроме его губ. Поцеловал с детским восторгом. Рассмеялся в его рот, вдохнул его вздохи. Поцеловал, пока он не застонал – тихо, отчаянно. С его лицом в ладонях. С пальцами в его волосах. Прижимая к себе так крепко, чтобы он забыл как дышать. Поцеловал, словно пробовал первую и последнюю сладость, которую он когда либо сможет попробовать. Поцеловал властно, поцеловал глупо, поцеловал в полной тишине. Медив знал, что стоит ему отстраниться и задать ему любой вопрос, и он услышит в ответ свое имя.
- Медив…
- Молчи. Просто молчи.
- Молчу.
Старший маг, не выпуская его из рук, прислонился лбом к его лбу, и Кадгар покорно прикрыл глаза. Его ноги подкосились, но Медив удержал, и оба мага опустились на землю. Верховный чародей открыл было рот, но Страж опередил его.
- Молчи.
Еще несколько минут пролетели в полной тишине. Капли все еще глухо барабанили по земле, растворялись в куполе над их головами с тихим шелестящим звуком.
- Не уходи.
- Не уйду.
- Совсем не уйдешь?
- Совсем.
- В этой реальности?
- Ни в одной из.
- Никогда?
- Никогда.
- …Мастер.
- Мальчик мой.
- Учитель.
- Верный.
- Медив…
- Кадгар.
Где-то над ними, в холодной вышине маячил просвет: дождь еще капал, но облака редели, открывая клочки светлеющего неба. Тяжелые тучи уходили. За ними, на горизонте, занимался рассвет. И когда первые лучи коснулись его лица, Кадгар вздохнул и рассмеялся совершенно счастливо, видя перед собой зеленоглазого мага так четко, как никогда раньше, с восторгом рассматривая его и запоминая каждую черточку, каждый момент, словно никогда не видел его вообще. Острые, тонкие черты лица. Свет, отражающийся от мокрых волос, поникшие перья на его плечах, витую кайму, которую солнце уже расцветило чистым сияющим серебром. Шорох его мантии, когда он вновь приблизился. Тихий вздох, когда поцеловал. Капли с его волос на висках, когда он навис сверху. Мягкость пальцев. Звон застежек. Вдох. Выдох. Вдох.
Он помнил все. И теперь уже никогда не забудет.